Пятница обычно не была слишком занятым днем для Хеми. Если не приходилось работать с клиентами лично, то он предпочитал скорее потратить свое время на редактуру нескольких записей, которые он планировал превратить в статьи или прочитать что-то новенькое из юридической практики, никуда не торопясь. (Перед субботой можно было и расслабиться). Дела помельче, конечно, находились всегда, но разница с остальными рабочими днями недели была лишь в том, что по пятницам он никогда не искал дел сам. Поэтому они всегда находили его сами, как по волшебству. Если такое выражение можно применить к магу.
Около девяти утра Клеменс, совершенно феноменальный, стоит заметить, консультант, направил ему своего ворона с желтым конвертом в клюве. По признанной в их магазине классификации (на самом деле они просто однажды так договорились), желтый конверт означал происшествие среднего масштаба. Так и оказалось: курьеры, которые привезли из бирмингемского блошиного рынка несколько коробок, отказывались их отдавать без подписи владельца. И уезжать просто так они тоже не хотели. По согласованию их должны были доставить только в понедельник, и к тому же во второй половине дня. Как раз тогда, когда Коэн действительно работал в магазине, а не периодически махал всем рукой где-то на горизонте. Но делать было нечего: пришлось собираться и бежать к ним. Бросить Клема с Кэролайн разбираться с ними самостоятельно было возможно, и, может, даже оправданно... Но как-то не очень этично по отношению к людям, которых он еще и считал друзьями. Когда Хеми прибыл на место, он увидел совершенно комическую сцену, на которую даже не сразу решил, как отреагировать. Солнце светило, птички пели, а прохожие аккуратно обходили образовавшийся конфликт. Клеменс стоял в стороне, судорожно ругался на гэльском и курил. Один из рабочих прижимал к себе укрытую пластиковой упаковкой копилку в виде черной кошки, и тоже страшно матерился, но уже на английском. Между ними стояла раскрытая канцелярским ножом коробка, доверху заполненная копилками. Кэролайн же, завидев Хеми, скрылась за дверью лавки, тихо хихикая.
— Отпустите заложников, доброе утро! Слышите меня? Положите несчастную кошку на место, я все подпишу! — и действительно подписал, хотя и смотрели на него с некоторым подозрением. Интересно, а кого они успели представить, пока его ждали? Статного дядечку, предположим, в потертом костюме, с пышными усами и страстью к барахлу? Из всего этого у него было только последнее. Хотя, костюм наверняка нашелся бы где-нибудь в лавке, но он бы в жизни его не надел.
Нарушая течение дня, в магазине все-таки пришлось остаться. Во-первых, надо было разобраться, что там привезли, помимо копилок, и куда это надо ставить. Во-вторых, отправить Клеменса заполнять каталог. И, в-третьих, разобраться с очередью из детей, и объяснить им, что никакие артефакты здесь не продаются. И подключенный вон в том углу стационарный телефон — тоже не артефакт, даже если он гудит. Закончив с делами, и распугав всю молодую очередь историей про то, что такой предмет здесь есть только один, и тот, кто его найдет, обязательно в этом году навестит усопшую бабулю. (Желающих искать почему-то не нашлось). Признаться честно, Хеми уже надеялся закончить здесь все и пойти дальше по своим делам. Но цепочка звуков — звон колокольчика, шаги, какой-то шум в глубине магазина — говорила об обратном.
— Доброе утро, что-то ищете? — по старой привычке проговорил Хеми, появляясь прямиком из-за спины покупателя. Он обошел молодого мужчину, подходя к одной из полок.
— Вам нравятся музыкальные шкатулки?
